Джунгли позвали неожиданно.
Сентябрь, вечер. Перед волейболом обсуждаем, кто, где и как провёл лето. Гордо рассказываю о похождениях в Норвегии. Но после слов Андрея понимаю, что гордиться особо нечем. Ведь он был в Эквадоре! Не самое популярное место для отпуска… Оказывается, он профессионально занимается этнографией, изучает индейцев Южной Америки. И ездит туда с завидной регулярностью, организуя собственные экспедиции! На моё стенание: «Я тоже хочу, возьми меня с собой!», он философски ответил, что все так говорят, и никто не решается. Ну, все говорят, а я поеду!
И вот январь. Я лежу в гамаке, подвешенном в лодке, и пытаюсь заснуть. Укачивает. Из джунглей доносятся дикие крики (кто-то кого-то ест?), какая-то рыба бьётся о борт, собака из соседней деревни, пытаясь подобраться к еде, застревает между бочек бензина и отчаянно скулит. Моя первая ночь на Ориноко.
Мы в Венесуэле. Из Каракаса перелетели в Пуэрто-Аякучо, столицу области Амазонас, и оттуда на лодке вышли вверх по течению.
У нас оформлены все документы для военных постов и патрулей,
сделана куча прививок. С нами Аксель (немец, осевший в этих местах) и Томас с Иезусом — индейцы-мотористы, отец и сын.
Цель экспедиции — индейцы племени хоти. Путь далёкий: вверх по Ориноко,
потом по её притоку Вентаури, а затем по небольшой реке Асита, где, по слухам, есть нужная нам деревня. Добраться должны дней за 6–7. На ночёвки останавливаемся в небольших городках и деревнях.
Там, обычно, разрешают повесить гамаки в каком-нибудь общем доме или под навесом. Если же никаких селений нет, ночуем прямо в лодке.
Днём нещадно палит солнце, и донимают пури-пури (местная мошка). Ночью гораздо лучше, только оживают джунгли и появляются малярийные комары. Очень радует купание. До первой пойманной пираньи.
Но после десятка съеденных рыбин радость возвращается. А кайманы изначально в расчет не берутся!
На один день останавливаемся в деревне Доминго и его семьи.
У них своя ферма- растят какао, бананы. У индейцев чёткое распределение на мужскую и женскую работы. Носить тяжести — занятие сугубо женское.
Поэтому и меня пристраивают к делу.
Узнав о наших целях, Доминго объясняет, что через пороги по Асите можно пройти только на местной долблёнке, и дальше движемся уже вместе с ним, на его лодке.
И вот в конце дня, за очередным поворотом реки, на берегу видим мальчишку. Следом за ним из леса появляются и взрослые. Индейцы хоти! Мы добрались!
В деревушке, расположенной под бананами, живут 20–25 человек.
Нам для жилья выделяют школу.
Да-да, несмотря на то, что это достаточно изолированное племя, к ним раз в 2–3 месяца приплывает учитель из индейцев, и 2 недели дает детям уроки. Ещё по правительственной программе доставили мотор для лодки и рацию. Так что теперь есть связь с внешним миром.
И вместо набедренных повязок уже появилась одежда, что жаль, ведь её ценность в отсутствие мыла и порошка весьма сомнительна.
Зато привезли и мяч, и по вечерам мужчины играют в футбол! Играет даже деревенская свинья.
Она вообще всегда в гуще событий, сует свой пятачок во все дела. И обиженно хрюкает на всю округу, когда её бесцеремонно гонят.
В остальном же живут, как и столетия назад. Ходят на охоту (огнестрельное оружие не используют), рыбалку, выращивают маниок, бананы.
Хоти встретили нас спокойно-доброжелательно. С достоинством принимают подарки (рыболовные снасти, бисер, мыло, свечи). Гости нечасто добираются в эти края, а уж белых людей большинство видит впервые.
Пока живём в деревне, каждое утро ходим в джунгли.
Индейцы там по-настоящему дома, и с удовольствием показывают этот дом нам. Особенно много я узнаю от Томаса, нашего моториста. Моего ангела-хранителя, настоящего amigo. Он умудряется объяснить применение почти каждого растения.
В джунглях можно и поесть-попить, причесаться, помыться, вылечить лихорадку, сделать каучук и папиросную бумагу. Даже для косметической маски есть своя травка!
А сколько вы знаете блюд из бананов? Бананы жареные, варёные, лепёшки из бананов, компот… Да, Томас умеет всё!
Дети! Крик Андрея: «Бонифаций, к тебе пришли!». Значит, надо вылезать из гамака, у меня гости. Рисуем, делаем самолётики, ну и немного танцев.
Вечерами плаваем с Томасом по реке на каноэ. Летают попугаи, колибри, огромные бабочки. Гармонию природы нарушает только моё пение. Но душа просит «Подмосковных вечеров», и я иду у неё на поводу.
В один из дней идём на охоту.
У индейца с собой духовая трубка (на ней даже мушка есть) и стрелы, смазанные ядом кураре. Охота идёт на обезьянок. Они стаей проходят по деревьям над нами. Я с удивлением обнаруживаю, что гуманист во мне впал в летаргический сон. Переживаю я за охотника, а не за обезьян. Прекрасно понимаю, что сама бы есть не стала, но всем в деревне нужно мясо. А магазина-то нет! На бананах долго не протянешь. К сожалению, наша охота неудачна. Но в это же время на другом берегу Марселино вот этим копьём убил тапира.
Мясо поделили между всеми жителями деревни. Достался кусок и нам. Прощальный ужин у хоти!
На следующий день — в обратный путь. До городка Сан-Хуан-де-Манапиари идём на лодке. Там прощаемся с Томасом, садимся в самолётик, и с него бросаем прощальный взгляд на джунгли. Через 3 часа мы уже в Пуэрто-Аякучо, и оттуда- в столицу.
Берег Карибского моря, недалеко от аэропорта Каракаса. Ресторанчик. Белое вино и никаких бананов. Мулат-саксофонист исполняет джазовую импровизацию, так созвучную всему нашему путешествию… Река… Джунгли… Деревня… Хоти… Обожаю джаз!!!
P. S. лучшие фотографии сделаны Андреем Матусовским. Спаибо ему за разрешение использовать их, и за всё это путешествие!
